Мы опубликовали обращение супруги политзаключенного, в котором она описала неприятную для нее ситуацию, где одна женщина отправила письмо в колонию, подписавшись именем жены. Сегодня мы публикуем ответ той самой девушки, которая отправила “злополучное” письмо. Так как считаем важным, чтобы высказались обе стороны возникшего конфликта. И также для нас важно, чтобы все сделали свои выводы, чтобы как можно меньше возникало недоразумений между людьми, а поддержки и солидарности было больше. Итак, ответ:
Мы опубликовали обращение супруги политзаключенного, в котором она описала неприятную для нее ситуацию, где одна женщина отправила письмо в колонию, подписавшись именем жены. Сегодня мы публикуем ответ той самой девушки, которая отправила “злополучное” письмо. Так как считаем важным, чтобы высказались обе стороны возникшего конфликта. И также для нас важно, чтобы все сделали свои выводы, чтобы как можно меньше возникало недоразумений между людьми, а поддержки и солидарности было больше. Итак, ответ:
Да, я действительно отправила письмо в колонию (это был рисунок), на конверте указав свой адрес, а подписалась именем и фамилии супруги. Сделала я это без злого умысла, просто хотела, чтобы цензор пропустил письмо. Так как в колониях обычно письма отдают только от родных. А очень хочется, чтобы политзаключенные знали, что их поддерживают не только родственники, а даже незнакомые беларусы.
Мне жаль, что эта ситуация стала конфликтом и получила огласку. Жаль, что не удалось объясниться с женой, мы друг друга не услышали и не поняли. Но разглашать наш разговор не хочу. Тут трудно сделать выводы, кто прав, а кто нет. Скорее важно сказать о том, почему это все вообще происходит.
Мне было больно читать комментарии под статьей, где некоторые решили, что я пытаюсь увести мужа из семьи. Все это неприятно. Ведь дело совсем в другом. Мне важно поддерживать политзаключенных. И поддерживаю я не только эту семью, а и других родных политзаключённых.
Я признаю, что подписавшись ее именем, была неправа. Это была всего лишь попытка передать что-то хорошее в колонию. Я даже не верила, что это письмо дойдет.
Виновата система. Именно она лишает нас возможности поддерживать друг друга. Но несмотря на эти препятствия, мы можем объединяться, ведь наша сила именно в солидарности. Нужно не закрываться и общаться друг с другом. И родным политзаключенным, мне кажется, в столь сложной ситуации, станет чуть легче. Ведь им очень тяжело и напряжение от всего этого крайне велико.
В моем окружении, например, из-за того, что письма доходят с трудом, люди стали больше помогать родным. Обсудить, как им живется, как себя они чувствуют, и, конечно, каково их любимым людям в тюрьмах или в СИЗО.
Многие люди не читают независимые СМИ, но все в теме происходящего, так как новости передаются из уст в уста. Это стала наша рутина. Ведь у каждого человека сегодня в тюрьме кто-то близкий или кто-то из ближайшего окружения.
Если резюмировать нашу жизнь сегодня, то нам запрещают делать одно, мы делаем что-то другое. Нельзя собирать деньги? Соберем продуктами.
Мне бы хотелось, чтобы люди все больше общались с семьями политзаключённых. Это очень важно для родных. Простое человеческое общение. На этом и выстоим.
Да, я действительно отправила письмо в колонию (это был рисунок), на конверте указав свой адрес, а подписалась именем и фамилии супруги. Сделала я это без злого умысла, просто хотела, чтобы цензор пропустил письмо. Так как в колониях обычно письма отдают только от родных. А очень хочется, чтобы политзаключенные знали, что их поддерживают не только родственники, а даже незнакомые беларусы.
Мне жаль, что эта ситуация стала конфликтом и получила огласку. Жаль, что не удалось объясниться с женой, мы друг друга не услышали и не поняли. Но разглашать наш разговор не хочу. Тут трудно сделать выводы, кто прав, а кто нет. Скорее важно сказать о том, почему это все вообще происходит.
Мне было больно читать комментарии под статьей, где некоторые решили, что я пытаюсь увести мужа из семьи. Все это неприятно. Ведь дело совсем в другом. Мне важно поддерживать политзаключенных. И поддерживаю я не только эту семью, а и других родных политзаключённых.
Я признаю, что подписавшись ее именем, была неправа. Это была всего лишь попытка передать что-то хорошее в колонию. Я даже не верила, что это письмо дойдет.
Виновата система. Именно она лишает нас возможности поддерживать друг друга. Но несмотря на эти препятствия, мы можем объединяться, ведь наша сила именно в солидарности. Нужно не закрываться и общаться друг с другом. И родным политзаключенным, мне кажется, в столь сложной ситуации, станет чуть легче. Ведь им очень тяжело и напряжение от всего этого крайне велико.
В моем окружении, например, из-за того, что письма доходят с трудом, люди стали больше помогать родным. Обсудить, как им живется, как себя они чувствуют, и, конечно, каково их любимым людям в тюрьмах или в СИЗО.
Многие люди не читают независимые СМИ, но все в теме происходящего, так как новости передаются из уст в уста. Это стала наша рутина. Ведь у каждого человека сегодня в тюрьме кто-то близкий или кто-то из ближайшего окружения.
Если резюмировать нашу жизнь сегодня, то нам запрещают делать одно, мы делаем что-то другое. Нельзя собирать деньги? Соберем продуктами.
Мне бы хотелось, чтобы люди все больше общались с семьями политзаключённых. Это очень важно для родных. Простое человеческое общение. На этом и выстоим.